Растущие рынки:
Банджо и богиня из стекла

При высоком спросе и ценах, приближающихся к 100 000 долларов, американский художник Банджо создаёт инновационные стеклянные скульптуры, которые со временем превратились в объекты изобразительного искусства. Его работы представляют собой уникальное сочетание поп-сюрреализма и культуры употребления марихуаны, формируя новый, необычный эстетический язык.

Даже коллекционеры, ценящие крайние проявления и ощущение адреналина, связанного с жизнью вне закона, могут быть удивлены, обнаружив произведения изобразительного искусства, возникающие в необычной сфере, где галереи и инновационное стекло пересекаются с опьянением от гашиша. Недавнее законодательство во многих штатах США освободило марихуану из жёстких рамок закона, которые ранее вынуждали её употребление происходить в подполье, в тени и секретности. В результате появилась неожиданная новая форма искусства, уникальная для этих самых обстоятельств, но при этом выходящая на художественную сцену с необычайно развитым вторичным рынком.

Смешение форм часто становится признаком инновации. Новые сочетания уже устоявшихся тем несут за собой волнующее и немного тревожное чувство восторга, вызванное свежестью новизны и приятным ощущением непривычных переживаний. Это приятное сенсуальное наслаждение особенно ярко проявляется в творчестве Банджо — одарённого и предприимчивого художника, который одним из первых начал заниматься переходным бизнесом, связанным с созданием высокохудоженных стеклянных скульптур как формы изобразительного искусства.

На протяжении веков мягкое натриево-известковое стекло было традиционной областью мастерства венецианских стеклодувов, которые в уединённых мастерских гильдий за стеклянной завесой почти мафиозной скрытности осваивали искусные техники придания цвета и закручивания стекла. Из него создавались бутылки и банки, изящная посуда, бусины, сложные украшения, роскошные люстры и сентиментальные сувениры. Методы производства тщательно охранялись как секреты: в XIII веке мастера-стеклодувы, входившие в гильдии и жившие на острове Мурано, подвергались суровым наказаниям — их даже могли приговорить к смерти, если они попытались бы покинуть привилегированное и замкнутое сообщество, где они находились. За теми, кто всё же решался на бегство, отправляли убийц, чтобы ликвидировать нарушителей.

В этой сжатой культуре конкуренции и элитарности развивались удивительные и деликатные инновации, благодаря которым впервые были созданы изделия всех оттенков радуги и сложнейшие узоры из вытянутых и выдуваемых трубочек (cane) и других техник, воплощённые в изящные формы и плавные линии благодаря мастерству высококлассных ремесленников. Самое изысканное стекло стало символом роскошного достатка, собираемого аристократической публикой ценителей искусства.

В XX веке значительная часть продукции венецианских стекольных мастерских приобреталась туристами и хранилась в коллекционных шкафах дома как напоминание о знакомстве с миром коллекционирования. Её ценность определялась ограниченностью рынка, вызванной секретностью источников изготовления и древностью происхождения.

Твёрдое боросиликатное стекло, изобретённое в XIX веке, стало основным материалом для лабораторного оборудования, поскольку оно обладало исключительной прочностью и могло выдерживать значительные перепады температур. Из-за своей обыденности оно долгое время не пользовалось вниманием со стороны богатых коллекционеров. Однако совсем недавно ситуация изменилась: новаторские американские художники нашли способ ввести в состав стекла яркие оксиды, придающие ему насыщенные цвета. Художники, такие как Банджо, начали создавать неожиданные и запоминающиеся скульптуры, объединяя разные эстетики в чём-то совершенно новом и смелом. Именно эта нестандартная смесь стилей и подходов придала изделиям из боросиликатного стекла художественную ценность и привлекла внимание широкой аудитории.

В 1990-х годах любители марихуаны наслаждались вдыханием каннабиса через примитивные трубки, которые изготавливали новаторские стеклодувы, такие как Боб Снодграсс. Банджо освоил основы ремесла изготовления трубок, присоединившись в 1980–1990-х годах к хипповому шествию, следовавшему за группой Grateful Dead. Он продавал свои изделия на рынке Deadhead, который собирался снаружи концертных залов и театров, а также путешествовал по местам проведения радужных сборищ в лесах.

Однако вскоре он почувствовал, что простые трубки, которые он делал и продавал, не приносят ему внутреннего удовлетворения. В своё время он бросил художественный колледж за год до окончания, чтобы пойти по пути свободной богемной жизни, которую вела его поколение, во время учёбы в университете Сиена-Хайтс, где он изучал скульптуру и историю искусства. Его творческий порыв оставался нереализованным в рамках ограниченных возможностей формы трубки и чаши, поэтому он вскоре начал создавать более сложные изделия — всё более изощрённые конструкции с множеством изгибов и поворотов между мундштуком и чашей.

Банджо привлекали образы мультяшных персонажей и иконы популярной культуры. Он начал создавать стеклянные фигурки девушек на мотоциклах, а также героев «Трансформеров» — Мегатрона и Оптимуса Прайма. Художник освоил сложные методы окрашивания стекла, вдувая золотую и серебряную пыль в раскалённую стеклянную массу под пламенем своего голубого горелочного огня.

Так он начал создавать функциональное искусство, а став отцом, увидел в этом возможности для получения стабильного дохода, способного обеспечить растущую семью.

Его первыми клиентами были подпольные торговцы марихуаной, располагавшие свободными средствами и готовые их тратить. Они с энтузиазмом отреагировали на его сложные скульптурные работы, используя всё более изощрённые трубки не только по назначению, но и собирая их исключительно за их художественную ценность. По мере того как законодательство США в области каннабиса становилось мягче, тайные дилеры превращались в легальных предпринимателей с реальными магазинами, а богемные маргиналы — в обывательских бизнесменов. Банджо следовал за этим новым, быстро растущим рынком своего искусства.

Именно в этот период его амбиции также начали расти. Культура употребления марихуаны стала восприниматься обществом как допустимая, пусть и остающаяся на грани нормы часть повседневной жизни среднего класса. Постепенно продукты из каннабиса приобрели статус, сравнимый с изысканными винами: появились разборчивые ценители, предпочитавшие определённые сорта травы, а также региональные различия вкуса и качества. Искушённые курильщики начали ценить не только сам процесс, но и эстетику, связанную с принадлежностями для курения, выбирая красивые и качественные трубки, которые могли бы усилить и дополнить их удовольствие от использования.

Цены на работы Банджо выросли до десятков тысяч долларов.

Яркое свинцовое стекло некогда наполняло сияющие витражи величайших церквей и соборов западной цивилизации, создавая визуальный путь к духовному преображению. Банджо стал одним из первых участников того уникального момента, когда пересеклись духовный опыт употребления марихуаны и традиция создания «духовного» стекла церквей, удовлетворяя как практические, так и эстетические потребности курильщиков.

Однако его личный духовный путь был непростым. Его отец был фермером-молочником из Среднего Запада, а мать — свободолюбивой хиппи, вернувшейся к естественному образу жизни; она приняла веру бахаи, представляющую собой восточное ответвление шиитского ислама. Вскоре родители развелись, и Банджо вырос, напевая молитвы бахаи, катаясь на скейтборде и слушая рэп после школы, а по воскресеньям посещал службы и пел баптистские гимны.

Каннабис как путь к Богу. В некоторых течениях индуизма марихуана рассматривается как путь к божественному. Под влиянием альтернативных религиозных учений, которые Банджо обнаружил на своём пути в хипповской культуре, он начал создавать скульптуры, изображающие богов индуистского пантеона. Образы слоноголового Ганеши и танцующего Шивы стали его новыми художественными темами. В своих работах он соединял приёмы создания узоров и цветовых композиций, характерные для мягких стекольных техник, с яркими формами и чёткими изгибами твёрдого стекла.

Однако влияние на творчество Банджо не ограничивалось лишь иконографией индуистских божеств. Его стремление к изощрённости привело к тому, что он обратился к образам и идеям таких мастеров визуального искусства, как Ханс Рудольф Гигер — гениальный дизайнер, создавший образы для фильма «Чужой», чьи биоморфные формы соединили машины и живые организмы в зрелища ужаса и возвышенного наслаждения; а также Алекс Грей, чьи пророческие работы сочетали анатомические образы, размышления о кундалини и духовность, оказавшие сильное влияние на целое поколение искателей истины.

В результате скульптуры Банджо стали исключительно сложными по форме и концепции. Они соединили в себе поп-сюрреализм и духовное преображение, высокое искусство и функциональность, строгие конструкции из твёрдого стекла — с изящными, плавными линиями мягких форм.

В 2016 году Банджо познакомился с куратором поп-сюрреализма Грегом Эскаланте, который был не только известным, но и очень новаторским человеком. Вскоре после их встречи Эскалант организовал выставку работ Банджо вместе с другими значимыми представителями лоуброу (lowbrow) подземного художественного движения Лос-Анджелеса. Таким образом, Банджо официально вошёл в мир изобразительного искусства.

Однако уже в следующем году Грег Эскалант умер, и Банджо, глубоко опечаленный утратой нового друга и наставника, временно отдалился от общественной художественной жизни, вернувшись в своё творческое пространство — мастерскую. Недавнее участие в проекте The Chambers Project стало для него знаком возвращения в профессиональное коммерческое представительство.

Ценители искусства и инвестиции в эстетику Банджо. Сведущие коллекционеры, которые умеют распознавать ценность смешения стилей и подлинную новизну, уже сейчас активно инвестируют в эстетику творчества Банджо. Его работы представляют собой удачное сочетание настроения современной эпохи и новых технических приёмов, разработанных в процессе создания высокого искусства. У Банджо редко бывает готовая продукция на складе, поскольку спрос на его работы значительно превышает предложение, а цены на крупные произведения постепенно приближаются к отметке в 100 000 долларов.

Первыми его клиентами были тайные дельцы наркотиков, затем, после либерализации законодательства, к ним присоединились обеспеченные любители марихуаны. Таким образом, сформировался отдельный, но процветающий вторичный рынок его произведений. По некоторым свидетельствам, коллекционеры уже сегодня получают доход в размере 100–200% от своих первоначальных вложений в идеальные экземпляры его работ.

Его стеклянные скульптуры отличаются необычностью подхода и подлинностью исполнения — они совершенно не похожи на стандартные изделия, выпускаемые традиционным художественным рынком. То, что начиналось как изготовление простых трубок для поклонников Deadhead, со временем превратилось в сложное и уникальное художественное направление, которое развивает успешный мастер, ориентируясь на запросы узкой, но высоко развитой ниши.

Однако тем, кто интересуется его творчеством, не стоит удивляться, если в его произведениях всё ещё можно обнаружить элементы, напоминающие о функциональном предназначении: например, трубку, заканчивающуюся мундштуком или чашей. Эти маленькие «пасхальные яйца» служат напоминанием о маргинальных истоках этих светящихся и почти священных объектов искусства.